– Ладно, Твигс, позже об этом поболтаем, мне надо работать. – Ссадил он меня со своих колен, как с того злополучного поезда. – Иди пообщайся с Молли, а то завтра ее уже заберут.

– Как заберут, куда?

– Она же была у меня на передержке. Завтра за ней придут хозяева.

– Вот так, только жить начнешь, только распустишь желания, как все, конец фильма.

Впрочем, я не сильно переживал. Молли была хоть и красива, но тупа как пробка. Она могла часами смотреться в зеркало и говорить о своем хвосте.

– Твигс, смотри, какой у меня сегодня хвост. Видишь? Ни у кого нет такого хвоста.

– Да, крутишь ты им знатно. Никто не сможет устоять против такого.

– Даже ты. – Игриво мяукнула она и махнула им, но я не среагировал.

– Ну, пуся.

Я ненавидел, когда меня так звали. И все эти фальшивые шашни.

– Не будь таким букой. Восхищайся.

– Ты прекрасна, я же уже сказал тебе.

– Это надо повторять постоянно, подходить, обнимать, целовать, приставать, ну почему я тебя должна всему учить?! С бабками своими пожил, разленился, потерял форму.

– Какой у вас прекрасный хвостик, – выдавил я из себя.

– Это все моя новая диета и новый комплекс упражнений.

– Молли, у тебя в голове кроме твоего хвоста есть еще извилины?

– А что тебе не нравится?

– Что бы ты еще хотела от жизни?

– Хочется побыть дурой, красивой, богатой, влюбленной.

– Может, сходим куда-нибудь?

– А куда?

– В кино.

– Ну пошли. А что там?

Мы сели напротив телевизора и стали смотреть «Котенок по имени Гав».

– А есть что-нибудь повеселее?

– Попкорн будешь? – Подвинул я ей блюдце с «Вискасом».

– Эх, прощай фигура, – захрустела она. – Будешь по мне скучать? – Приложила она ко мне голову.

– Нет. А ты?

– Мне некогда, у меня же хвост. Ты же знаешь, с ним столько мороки.

В общем, ее забрали, а я остался.

О чем говорят слуги. Тима и Тома

Парочка вздрогнула, словно им позвонили сразу в дверь.

– Блин, этой старухе снова что-то нужно. Видимо, опять собаку свою потеряла.

– Или челюсть. Хотя нет, челюсть – это три звонка, – рассмеялся Тимур.

– Как мне все это надоело, надоела эта дурацкая работа. Я не понимаю, как мать могла всю жизнь кому-то прислуживать. Наградили же наследством – быть слугой, бегать по первому звонку. А никуда я не побегу. Что-то я притомилась, – выпустила со вздохом свою любимую реплику девушка.

– Утомленная солнцем. Может, на фиг эту работу?

– Может. Но где взять другую? – грустно добавила Тома.

– Эй, ладно тебе, хочешь, я поищу собаку, – пришел на помощь паренек. Это был смуглый, симпатичный юноша, все звали его Тима или Тимурик, хотя по паспорту он был Тимерхан.

Тима с Томой лежали в гамаке на просторной террасе, которая выходила из дома прямо в сад.

– Ненавижу твое эй. У меня вообще-то имя есть. Лучше поищи меня. Я никак не могу себя найти.

– Вот что, значит, тебя привело к психологу. Вот же ты, рядом со мной. С вас пять тысяч рублей за консультацию.

– Ах ты, собака. Вот именно, что рядом с тобой я себя не вижу. Так что извините.

– Эй. Так ты же собаку хозяйкину пошла искать, вот и не видишь. Нашла?

– Не твое собачье дело. – Хлопнула она его легонько по лбу ладошкой.

– Я тоже ей завидую, она живет гораздо лучше меня. Бегает куда хочет, делает что хочет, лает когда хочет.

– Это ты про хозяйку?

– Ага, – улыбнулся шутке Тима. – В общем, у этой собаки полная свобода.

– У собаки свобода, у кота – деньги. Хозяйка все время грозится все наследство на Твигса переписать.

– Свобода или деньги? Вот в чем вопрос. Ты смотри, он как чувствует. – Тихо, на плюшевых лапах вышел к ним кот. Он подошел к гамаку, оттолкнулся и оказался на груди Тима. Тим нежно потрепал за мордочку кота. Тот закрыл глаза и начал тереться о его руку. – Смотри, как он втирается в доверие. Люблю я этого котяру.

«Нужно мне твое доверие, босяк, у меня просто голова чешется».

Тим стал с любовью чесать кота за ухом. «Правильно мыслишь, за ухом почеши как следует».

– У этого тоже свободы хватает. Почему этим все, а нам ничего? Они свободны, а мы у работы в рабстве. Где справедливость?

– Не говори мне этого слова. Думаю, лето поработаю и накоплю на учебу, отучусь, открою свое дело, заживу.

– Ты мне в прошлом году то же самое говорила.

– Дурак, я же из-за тебя здесь осталась.

– Я того не стою.

– Откуда ты знаешь?

– Я сбегу отсюда, как только мне стукнет девятнадцать. Меня никакая любовь не остановит.

– А куда побежишь?

– Куда глаза глядят.

– Я знаю, куда твои глаза глядят. Они постоянно пялятся на мои сиськи.

– Ну ты и дура.

– Сам такой. А что, не так, что ли?

– Так, но зачем так громко?

– В принципе я не против, я тебя пригрею.

– Нечего их выпячивать, я бы тогда и не пялился. – Уткнулся лицом в грудь Томы юноша.

– Дурак ты, ничего не понимаешь в женской красоте. Нет чтобы что-то приятное девушке сказать.

– Эй, скажи еще молокосос.

– Хватит мечтать. – Оторвала она его лицо от своей груди.

– Мечты – это сны наших талантов.

– Чего?

– Красиво?

– Непонятно. Слишком много слов.

– Ладно, я люблю тебя. – Еще сильнее закопался он в груду страсти четвертого размера.

– О боже.

– Что ты меня все время обламываешь, дай хотя бы помечтать.

– О чем ты мечтаешь?

– Как я убегаю отсюда, но не могу, повсюду раскиданы твои сиськи.

– Ну ты и придурок.

– Да, я хотел бы быть писателем. Буду писать романы. У тебя были романы?

– Нет, не люблю читать. – Попыталась отвернуться Тома от Тима, но не вышло, в гамаке было довольно тесно для такого маневра.

– А что так? Ты же красивая такая.

– Неужели?

– Малышка, я на полном серьезе.

– Не знаю, тебя жду, пока ты подрастешь. А то кругом одни придурки. Поэтому ничего серьезного и быть там не может. Можно потрепаться онлайн, это безопасно, а то у меня одна подруга встретилась вот так вот, огребла счастья, потом месяц лечилась, на кой мне это нужно, так что если разговор все-таки доходит до свидания, я обычно съезжаю с темы так:

Я ему: Ну, хорошо, встретимся в центре в 18.00.

ОН: Как я тебя узнаю?

Я: Легко. Я не приду.

На этом обычно все общение и заканчивается.

– Смешно. Где ты их находишь? И не лень тебе писать еще кому-то,